Восход Черного Солнца и другие галактические одиссеи - Генри Каттнер

Даже воздух вырабатывается здесь, на глубине, а затем направляется в верхние слои атмосферы купола. Служители никогда в жизни не покидали подземелья. Они знают только работу, а когда что-то разлаживается, приходят ко мне за советом.

– Но почему же бессмертные так боятся их?

– Служители унаследовали от предков слепую ненависть к своим хозяевам. Полвека назад бессмертным понадобилось спуститься в подземелье, но сами они на это не решились и отправили прытлов. Эти свирепые существа как нельзя лучше годились на роль надзирателей и исполнителей приказов бессмертных.

– Приказов? – переспросил я. – Какие приказы исполняют прытлы?

– Бессмертные – те, кто физически еще на что-то способен, – во главе отрядов прытлов отправляются за пределы купола и похищают людей. Человеческих женщин оставляют для поддержания численности служителей, а мужчин отправляют в реакторную камеру за черной дверью.

– Так, значит, черная дверь где-то здесь?! – воскликнул я.

– Да, и вскоре тебя тоже отправят в реакторную камеру, что находится за этой черной дверью.

– Не дождешься!.. – вскричал я, а затем, одумавшись, осторожно прибавил: – Я не хотел тебя обидеть, о великий вседержитель ответов. Но объясни мне вот что… Для чего нужна реакторная камера?

– Столетия назад она служила для самых различных целей. В первую очередь давала энергию и свет. Затем в ней стали проводить хирургические операции и облучать неизлечимых больных. Но когда возвели купол, необходимость в освещении при помощи реакторной камеры отпала. Как, впрочем, исчезла и потребность в ядерной энергии: жизнеобеспечение купола целиком и полностью перешло на энергию подземных машин. Лечить под куполом также стало некого: Древние к тому времени победили все болезни. Что делать с реакторной камерой, бессмертные не знали. Хотя, если бы они спросили меня, я бы обязательно подсказал, ведь потенциал этого устройства велик. Но ко мне никто не обратился. Вместо этого бессмертные придумали для камеры функцию, которой у меня до сих пор нет логичного объяснения. Когда у бессмертных возросло число самоубийств, они не придумали ничего лучше, как расщеплять сильных духом и телом смертных на крошечные радиоактивные частицы и облучать этими частицами себя под специальными лампами, надеясь впитать лучшие качества своих пленников. Бессмертные убеждены, что этот способ рано или поздно поможет им преодолеть склонность к суициду. В высшей степени загадочный феномен! Обладая обширными познаниями в истории человечества, я могу провести параллель с обычаями первобытных людей. Тысячелетия тому назад съесть сородича не считалось зазорным. Люди верили, что таким образом можно обрести силу своей жертвы. Но в конце концов Ученые тогдашней эпохи справились с этим языческим суеверием.

– Почему же Ученые нынешней эпохи не покончат с людоедством? – содрогнувшись, спросил я.

– Потому что последний Ученый умер двадцать два века назад.

Меня как громом поразило. Оказывается, Учеными были люди, а не бессмертные! С уходом из жизни последнего из них начал умирать и мир. И теперь, спустя двадцать два века, он уже практически труп. Прогнил насквозь. Бессмертные ничем не лучше прытлов, которые им нужны, чтобы хоть как-то управлять глупыми рабами, обслуживающими подземные машины, и поддерживать жизнь под куполом. Бессмертный народ давным-давно утратил смысл существования, он прозябает в прошлом. Видимо, именно поэтому бессмертные и начали сами себя уничтожать.

Загадка Сияющей смерти в один миг оказалась разгадана!

Помню, я дрожал, точно ребенок, и желал поскорее убраться из обиталища бессмертных. Но от страха ноги приросли к полу. Я боялся, что за разговорами с шаром упустил драгоценное время. Прытлы уже повсюду рыщут, мечтают схватить меня!

– На это у меня тоже есть ответ, – вещал Кристалл. – Здесь, в подземелье, ты можешь больше не бояться прытлов. Бессмертные решили, что сами одолеют тебя. И хотя оружия в руках они не держали уже целую вечность, Айяна послала прытлов ко мне, чтобы узнать, как обращаться с пыльными штуковинами из военно-исторического отдела Ман-хаттийского музея.

– Благодарю тебя, о великий вседержитель ответов! – воскликнул я. – Надеюсь, магические артефакты, хранящиеся в моей котомке, выручат меня. Старейшина Саймон даровал мне волшебный жезл, свинцовый комбинезон и шкатулку с джинном. Третий предмет он величал не иначе как квинтэссенцией зла! И последний вопрос, прежде чем я покину тебя, о великий! Не мог бы ты подсказать, где искать Майру?

– Я не знаю никакой Майры.

– Этого не может быть, о великий вседержитель ответов! Майра – моя невеста. Ее схватили, чтобы отдать неразумным для… для спаривания…

– Всех пленных женщин отправляют в самый большой зал подземелья, где неразумные обитают во тьме и производят себе подобных.

Я вдруг понял, что прошел мимо! Мимо пещеры, где мою Майру держат в плену! Она в том огромном зале, где я видел мерцающие огоньки.

Поклонившись вседержителю ответов, я вышел в ту дверь, откуда пришел. Кристальный шар не солгал: никто не попытался на меня напасть. Подземелье будто вымерло. Во мне еще пуще разгорелось желание спасти возлюбленную, но ярости я больше не испытывал – она угасла. К неразумным рабам у меня не было ничего, кроме отвращения и жалости.

Выходя из тоннеля в тот самый огромный зал с огоньками, я едва не наткнулся на нескольких рабов. Тотчас вспыхнуло множество волшебных палочек, но магия неразумных против моего комбинезона была бессильна. Я набросился на ближайшего, хряснул его об стену и отнял палочку, чтобы больше не блуждать в потемках. И стоило направить ее на другого неразумного, как вспыхнул белый огонь и буквально сожрал бедолагу!

Я застыл, не в силах отвести взгляд от перекошенного в агонии лица. И хотя палочку я поспешил убрать, серебряный свет продолжал приплясывать, разбегаясь по всему телу. Постепенно свет объял раба полностью, и тот засиял точь-в-точь как Илай. Я стиснул зубы, постарался отбросить ужасные воспоминания о брате и двинулся дальше. Впереди, за пределами видимости, которую давала мне волшебная палочка, топали убегающие ноги.

Невдалеке от выхода из тоннеля я обнаружил жилища неразумных. Ничего особенного они собой не представляли. Это были клетушки пещеры, выдолбленные в стене зала. Не подумав, я направил палочку в одну из этих темных нор, и двое или трое рабов погибли, даже не проснувшись. Разумеется, я не хотел их смерти! Я всего лишь разыскивал Майру. Вот так незадача! Без палочки я не вижу ни зги, а с палочкой убиваю на месте!

Я направил палочку вниз и пошел дальше, вглядываясь во мрак, который нехотя расступался перед тусклым светом, отражавшимся от каменного пола. На поверку зал оказался таким гигантским, что запросто мог дать в своей кромешной тьме, пахнущей сыростью могилы, приют тысячам тысяч неразумных рабов.

Время от времени я встречал женщин, наверняка живших некогда в моем мире,